Жизнь после литургии
Отрывок из книги «Азы православного христианства. Ищущим Бога и приходящим в Церковь: коротко о самом важном»
Быть может, самое важное в жизни христианина начинается в тот момент, когда после литургии, после приобщения ко Христу, он возвращается к своей повседневной жизни. О чем в это время чаще всего думает человек? Что заботит его?
Кто-то, ощущая приятную усталость после продолжительной службы, стремится домой, чтобы отдохнуть за праздничным столом в кругу семьи или друзей. И в этом нет ничего предосудительного: совместная трапеза в христианстве всегда занимала важное место. Нам необходимо быть ближе друг к другу, создавать в своих семьях традиции, способные наполнить наш дом атмосферой взаимной любви.
Но нельзя забывать о том, что мы только что соединились с Богом, а стало быть, мысли и чувства наши не должны ограничиваться только едой и отдыхом. Господь, благословляющий наши праздничные столы и добрые беседы, ждет от нас большего.
Кто-то, напротив, стремится провести день после Причастия в тишине, чтобы не растерять внутреннего умиротворения, полученного в этом Святом таинстве. И это тоже правильно: всего одно слово лжи или осуждения способно рассеять всю приобретенную во время литургии радость. Но и это еще не все, не только бережного внимания к своему внутреннему миру ожидает от нас соединившийся с нами Христос.
Говоря о празднике Преображения, мы вспоминали Петра, его ощущение радости от пребывания с Господом, просиявшим Божественной славой. Он очень хотел, чтобы это благодатное состояние для него никогда не прекращалось. Но Бог призывал к другому. Преображение, как поет Церковь, было явлено апостолам для укрепления их веры, им надлежало пережить страшное испытание — увидеть своего Учителя распятым, как злодея, и прежде им было даровано увидеть Его во Славе.
Первое, с чем пришлось им столкнуться, спустившись с горы Фавор, — это человеческое горе и мольбы о помощи. То есть сразу после соприкосновения с Божественной благо датью, приводящей душу в неописуемую радость, им надлежало принести эту благодать в мир, истерзанный грехами и страданиями.
В этом и есть воля Творца. Человек не может замыкаться в себе. Христос призывает нас к любви, а любовь всегда готова отдать себя без остатка. Благодать, которой наполняет Бог наши души в таинствах Церкви, дается нам, чтобы мы несли ее в мир: своей семье, друзьям, знакомым, сослуживцам, просто прохожим, чтобы мир преображался через нас. И для этого отнюдь не требуется великих дел, просто необходимо изменить взгляд на окружающий нас мир и людей.
О том, что нужно возлюбить ближнего, как самого себя, знали еще до Пришествия Спасителя. Правда, зачастую полемизировали при этом: кого считать ближним, а кого можно оставить за пределами внимания и заботы со своей стороны. Желание ограничить круг своих ближних психологически понятно: человек осознает, что ради ближнего придется пожертвовать чем-то в необходимый момент, а этот момент чаще всего бывает неподходящим. И чем больше таких возлюбленных ближних, тем меньше шансов прожить безоблачно свой век. Но Господь Иисус Христос призывал увидеть жизнь по-другому, принципиально наоборот: не пытаться понять, кого можно считать ближним, а задуматься: «Могу ли я для кого-то стать ближним?» То есть жить так, чтобы окружающим людям приносить радость. Даже в самых незначительных мелочах.
В патерике есть трогательное упоминание об авве Аммоне. Когда, будучи у него в келье, один монах похвалил нож, имевшийся у старца, тот уже не отпустил его, пока не упросил принять этот нож в подарок. Чтобы вполне оценить поступок старца, нужно понимать, что нож был ему необходим для рукоделия, которое служило для него единственным источником пропитания. А достать в пустыне новый нож было весьма затруднительно.
Один французский философ заметил: «Подарить вещь не значит просто переместить ее с одного места на другое. Это значит ее преобразить, придав ей что-то от себя самого». Нож сам по себе, возможно, был не дорог, но в невеликом подарке выразилась великая любовь и простота этого замечательного человека. И частицу его любви тот монах унес с собой, и он не единственный, кто имел счастье приобщиться к любвеобильной душе этого кроткого старца.
Другой монах, нерадивый, стал приводить к себе в келью женщину легкого поведения. Об этом в скором времени стало известно, и насельники монастыря решили прогнать грешника, чтобы он не соблазнял других и не порочил своим поведением обитель. Позвали авву Аммона (он был тогда епископом), чтобы он как старший и мудрейший обличил грех блудника. Когда вся процессия приближалась к келье заблудшего монаха, тот успел спрятать свою подругу в корзине. Старец, зашедший первым, понял это, но не стал обличать несчастного, видя, что тот мучим совестью за свою слабость. Авва сел на эту корзину и предложил пришедшим искать женщину. Конечно, они ее не нашли, и им пришлось извиниться перед монахом. Все молча покинули келью, после чего старец поднялся с корзины. Выходя, он с сочувствием взял монаха за руку и кротко сказал: «Думай о своей душе, брат!»
То, что сделал авва Аммон для преображения этого грешника, не смогли бы сделать тысячи обличений, укоров, нравоучений и тем более изгнание из монастыря. А ведь он всего лишь посмотрел на происходящее иначе — с любовью. Часто мы замечаем за собой, что на литургии в храме мы ведем себя совсем не так, как в остальное время нашей жизни: какое-то патологическое раздвоение личности. Даже присказка у нас появилась: «Что поделаешь? Такова наша будничная жизнь!» Но давайте попробуем посмотреть на нашу будничную жизнь иначе — как христиане.
Послушаем, что говорит нам русский философ Иван Ильин:
«У тебя не хватает искусства жить; было бы глупо ожидать, что жизнь устроит тебе торжественный прием. Так что твори сам и преображайся, иначе будни одолеют тебя. А в жизни нет большего стыда, чем быть побежденным — и не великаном, не могущественными врагами, не болезнью, а серой повседневностью существования. <…> Нельзя слепо воспринимать ежедневный труд как лишенную смысла работу по принуждению, как галерную пытку, как муку от зарплаты до зарплаты. Надо одуматься. Надо понять серьезный смысл своей профессии и заботиться о ней во имя великого смысла. Надо серьезно отнестись к самому себе, а значит, к собственной профессии и к собственным будням. Будни остаются, но их необходимо преобразить изнутри. Они должны наполниться смыслом, ожить, стать многоцветными; а не оставаться «сплошной беспробудностью». Бессмысленно — это безрадостно. А человек создан так, что не может жить безрадостно».
Вся наша жизнь после литургии, после соединения с возлюбившим мир Господом Иисусом Христом и принятия благодати Святого Духа должна стать продолжением этой литургии. Полученную от Бога радость мы должны дарить окружающим, украшать ею всю нашу будничную жизнь, и если мы будем стараться смотреть на мир именно так, то и мир вокруг будет преображаться.
