Как проживала последние дни Царская семья?

Дворец же к тому времени уже был оцеплен мятежными войсками. В покои царицы вошёл генерал Корнилов.

— Ваше императорское величество… Вам неизвестно, что происходит в Петрограде и в Царском Селе… Мне очень тяжело и неприятно вам докладывать, но для вашей же безопасности я принуждён вас… — И он замялся.

Она сдержала тревогу и возмущение, не потеряла стойкости духа и держала себя спокойно и строго.

— Мне всё очень хорошо известно. Вы пришли меня арестовать?

— Так точно, — ответил Корнилов.

— И что это будет значить для нас?

— Вы лишаетесь своей царской охраны, вместо неё будет простая, гарнизонная. Вам запрещается пользоваться телефоном, ваша корреспонденция подлежит контролю.

— Больше ничего?

— Ничего.

Не говоря ни слова, Александра Фёдоровна повернулась и ушла в свои покои.

Романовых начали подозревать в сговоре с врагами, будто они немецкие шпионы. Более нелепую выдумку сложно и представить. Однако в то время выражение «немецкий шпион» находило в сердцах многих отклик — уж очень всем надоела война, и само слово «немец» звучало для необразованных людей как ругательство. А ведь кто была императрица Александра Фёдоровна? Немка... Царскую семью начали изводить обысками и допросами.

Но так и не нашлось ни единого факта, обличающего их в государственной измене. На вопрос одного из членов следственной комиссии, почему ещё не опубликована царская семейная переписка, ему ответили: «Если мы её опубликуем, то народ будет поклоняться им, как святым».

Даже под арестом в Царском Селе Романовы старались не падать духом.

Зимой государь с детьми расчищал дорожки в парке от снега, весной рубили и пилили сухие деревья, летом работали на огороде. Неутомимость царя так поразила солдат, что один из них сказал:

— Ведь если ему дать кусок земли и он сам будет на нём работать, то скоро опять себе всю Россию заработает.

***

В Екатеринбурге сразу стало ясно: теперь они уже не в ссылке, а практически в тюремном заточении. Здесь бывшего императора впервые назвали «гражданин Романов», а обращение «Ваше Величество» запретили. Их обыскали, бесцеремонно перебрав все личные вещи, запретили выходить из дома. Даже прогуливаться в тесном дворике, похожем на тюремный, они могли совсем недолго — раз в день, как заключённые. Первый раз в жизни они не могли пойти на пасхальную службу и лишь издалека слышали колокольный звон.

Каждый день превратился в пытку. Охранники распоряжались в доме и в любой момент могли ворваться в комнату. Подсматривали за каждым движением узников, подслушивали каждое слово. В комнате великих княжон даже сняли дверь. Окна выбелили известью, и солнечный свет не проникал сквозь них, в доме стало темно и мрачно. Пленники не могли видеть даже небо.

Царская семья начинала день с общей молитвы. Потом комендант проводил обязательную ежедневную перекличку, и лишь после этого узники получали возможность заняться своими делами.

Юные княжны, такие скромные и благородно воспитанные, не смели без позволения пойти в уборную, и когда шли туда, к ним приставали с грубыми шутками. В их присутствии пели неприличные песни и скверно ругались.

Во время обеда семье, состоящей из семи человек, давали всего пять ложек; сидящие за этим же столом охранники курили, нагло выпуская дым в лицо людям…

Один из охранников залез как-то на забор перед самыми окнами царских комнат и стал петь неприличные песни. А однажды, когда в окно выглянула младшая дочь Анастасия, один из стражей, стоявший тогда на карауле, выстрелил в неё из винтовки. Пуля прожужжала мимо и угодила в косяк. Вопреки страху, который вызывали выходки охраны, девушки находили себе разные полезные и приятные занятия и не сидели без дела: рисовали, вышивали, чинили и стирали одежду, по вечерам месили муку, а утром пекли хлеб, который получался у них не хуже, чем у повара.

Ещё пели хором, чаще духовные песни. Не раз бывало так: из нижнего этажа доносятся пьяные голоса, горланящие непристойные куплеты, а сверху, из комнат царской семьи, точно с неба, льются в ответ Херувимская песнь и другие духовные песнопения.

***

Александра Фёдоровна писала из ссылки: «Всё можно перенести, если Бога близость и любовь чувствуешь и во всём Ему крепко веришь… Надо Бога вечно благодарить за всё, что дал, а если и отнял, то, может быть, если без ропота всё переносить, будет ещё светлее. Всегда надо надеяться. Господь так велик, и надо молиться, неутомимо Его просить спасти дорогую Родину… Хотя тьма и мрак теперь, но солнце ярко светит в природе и даёт надежду на что-то лучшее. Вы видите, мы веру не потеряли, и надеюсь никогда не потерять, она одна силы даёт, крепость духа, чтобы всё перенести. И за всё надо благодарить… Не правда ли? Пока живы мы с нашими вместе — маленькая крепко связанная семья».

***

Но как трудно прощать врагов! А царские дочери, у которых было так много оснований для обиды, никогда не сердились на притеснителей, им была чужда сама мысль о том, чтобы кого-то осуждать, кого-то ненавидеть, кому-то мстить…

Позже в бумагах старшей дочери Романовых Ольги Николаевны нашли стихотворение, которое завершалось такими строчками:

А у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

Дети наравне с родителями разделяли тяготы заключения. Они чувствовали — скоро с ними расправятся, смерть не за горами. И жили, ценя каждый день, каждое доброе слово, каждое мгновение радости общения с близкими людьми.

В заточении император писал: «…Не теряйте веру в Божию милость. Он не оставит Родину погибнуть. Надо перенести все эти унижения, гадости, ужасы с покорностью (раз не в силах наших помочь). И Он спасёт, долготерпелив и многомилостив — не прогневается до конца... Без веры невозможно было бы жить...»

Жизнеописания других святых читайте в нашем разделе «Жития святых в пересказе для детей».