Top.Mail.Ru
Казимир Малевич и «икона Ничто» — блог издательства ✍ «Никея»
17 мая 2018

Казимир Малевич и «икона Ничто»

Если искусство – это язык Бога, то чем являются картины Малевича?

Верующему человеку несложно согласиться с мыслью, что искусство - это язык Бога. Созерцая прекрасные картины, слушая музыку известных композиторов нельзя в этом усомниться. В наше дни искусство принимает самые разные формы, и порой оно очень неоднозначно, вызывает самые разные чувства: от восторга до равнодушия.

Одним из таких неоднозначных художников является Казимир Малевич и его известная картина "Черный квадрат в белом окладе" (да-да, полное название именно такое).

Сторонники и единомышленники Малевича высоко оценивали его работы и вклад не только в русскую живопись, но и в мировую культуру. В то время, как сам художник гордо называл "Черный квадрат" иконой Ничто, ставя ее в красный угол комнаты.

“Три девушки”, К. Малевич

“Три девушки”, К. Малевич

Были и есть люди, чья точка зрения совсем иная, которые называли работы Малевича «лукавыми и бесчувственными опытами», а изобретенный им стиль суперматизм, «шагом в пропасть» и «мерзостью запустения». Сам же Малевич не раз называл свои картины «убийством живописи».

Лилия Ратнер, известный искусствовед, в книге «Искусство: язык Бога. От античности до авангарда», в живой манере рассказывает о альтернативном взгляде на творчество Казимира Малевича. Предлагаем вам отрывок из ее книги:


Семафоры супрематизма


Венцом поисков Малевича стало изобретение супрематизма — абсолютно оригинальной концепции творчества. Супрематизм значит «сверх» всякого другого искусства. Это такая разновидность абстракционизма, которая основана на комбинациях разноцветных плоскостей самых простых

геометрических очертаний. Прямая линия, квадрат, круг, прямоугольник — этого достаточно. Эти фигуры скомпонованы так, что они передают внутреннее движение, получается композиция асимметричная, но по-своему уравновешенная. Форматы холстов Малевича тяготеют к квадрату, все выверено, все приведено к геометрическим формулам.

Малевич считал, что супрематисты нашли тайную сущность всего. Им дан цвет, как скульпторам объем, как музыкантам звук, как поэтам буква. По мысли Малевича, краска ставилась на первое место, она «освобождалась» от служения другим целям. И это позволяло художнику заниматься «чистым творчеством», утверждать господство цветовой энергии. Его основные краски — черная, белая и красная. Черная для него символизировала космос, белая — это безмолвная белизна пространства, а в красной воплощено сложное цветение жизни.

Вот цитата из Малевича: «Я прорвал синий абажур цветных ограничений, вышел в белое; за мной, товарищи авиаторы, плывите в бездну, я установил семафоры супрематизма!» Напоминает Маяковского: «Эй, вы! Небо! Снимите шляпу, я иду!» — правда же? Малевич говорил, что в искусстве нужна истина, а не искренность, искренность никому не нужна.

Супрематизм — единственное созданное в России в начале ХХ века течение, которое так захватило Запад, что там до сих пор полно его обожателей. Но что такое открыл Малевич, что так глубоко проросло в искусстве? Геометрическая абстракция сама по себе нейтральна, с ее помощью можно выразить и зло, и добро. Часто считают, что Малевич — богоборец: разъяв вселенную на элементы, он уничтожает созданный Богом мир. Но есть и другие примеры.

Мой друг Эдуард Штейнберг, супрематист, прожил в Париже много лет и там очень популярен. Но он другой, он христианин, и дал пример того, как можно через супрематизм, минимальными средствами, выражать христианские идеи. Говорят, в Польше есть храм, расписанный в стиле супрематизма. Троица, например, там изображается как равносторонний треугольник.

Я думаю, супрематические конструкции дают возможность выразить высокие идеи, если такую задачу поставить. Но Малевич и его последователи не ставили такой задачи, вот в чем беда. Для них творить — означало создавать новые конструкции, ничего общего не имеющие с натурой. А ведь натуру создал Господь!

Хорошо, когда художник смотрит в самую глубину того, что он изображает. Но ведь и поверхность тоже создана Богом! Главное, какими глазами художник ее видит — любующимися или прагматичными. Приведу слова замечательного художника Эрика Булатова, нашего современника: «Художник должен творить, ибо он мировая сила, наряду с природой. Его дело — творчество, а творчество есть жизнь». Это правда, я с ним согласна.

Женский портрет, К.Малевич

Женский портрет, К.Малевич

«Черный квадрат в белом окладе»


«Черный квадрат» — это самое известное и самое обсуждаемое произведение Малевича. Как он появился? Футуристы очень любили театр. «Победа над Солнцем» — так была названа опера, которую сочинили вместе поэт А. Крученых и композитор М. Матюшин, а декорации и эскизы костюмов делал Малевич. Оперу поставили в 1913 году в Петербургском луна-парке. И вот там впервые в виде одной из декораций оказался прообраз черного квадрата — он появлялся вместо солнечного круга. Правда, квадрат был не совсем черным.

Работы, которые Малевич делал в это время, назывались загадочно: например, «Алогизм», «Станция без остановки», «Скрипка и корова». А еще художник вешал перед своими картинами, например, такую надпись: «Содержание автору неизвестно». Все посетители выставок были заинтригованы — что это значит?

Черный квадрат

И вот в 1915 году Малевич написал «Черный квадрат». На выставке футуристов, где по стенам было развешано множество супрематических композиций, «Черный квадрат» висел на самом видном месте, в красном углу, где в русских домах обычно вешают иконы. Малевич таким образом демонстративно декларировал, что это икона Ничто. Он сказал: «Я убил живопись, похоронил ее и запечатал своим „Черным квадратом“!»

Конечно, «Черный квадрат» породил тогда множество версий, толкований, его продолжают интерпретировать на разные лады и сейчас. Сам Малевич писал с пафосом: «Квадрат не подсознательная форма. Это творчество интуитивного разума. Лицо нового искусства. Квадрат живой царственный младенец. Первый шаг чистого творчества в искусстве. До него были наивные уродства и копия натуры. Наш мир искусства стал иным, беспредметным, чистым».

А вот как понял «черный квадрат в белом окладе» художник Александр Бенуа, тонкий ценитель серьезного искусства, сам прекрасный художник: «Несомненно, это и есть та „икона“, которую господа футуристы предлагают взамен мадонн и бесстыжих венер, это и есть то „господство над формами натуры“, к которому с полной логикой ведет не одно только футуристическое творчество с его окрошками и ломом „вещей“, с его лукавыми бесчувственными, рассудочными опытами, но и вся наша „новая культура“ с ее средствами разрушения и еще более жуткими средствами механического „восстановления“, с ее машинностью, с ее „американизмом“, с ее царством уже не грядущего, а пришедшего Хама». 

И далее: «Черный квадрат в белом окладе — это... не случайный маленький эпизодик, это один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного приведет всех к гибели».

То есть это разрушение, «убийство живописи», которым гордился Малевич и его сподвижники, уже современниками понималось как шаг в пропасть, в богопротивную сторону. «Черный квадрат» совершил подлинную революцию в мировой живописи. Это был скачок в беспредметность. За ним последовали еще две части триптиха: «Черный круг» и «Черный крест». Потом появился «Красный квадрат», «Белый квадрат» и множество их вариантов. Супрематические фигуры составляли основу нового языка, который мог выразить целую систему мировоззрения. Малевич утверждал: «Супрематические три квадрата есть установление определенных мировоззрений и миростроений… черный как знак экономии, красный как сигнал революции и белый как чистое действие».

Открытие супрематизма дало новый импульс русской и мировой художественной культуре, оно было очень созвучно устремлению людей начала ХХ века — их пафосу отрыва от земли, покорения пространства. В художественном высказывании «Черного квадрата» можно уловить невиданное высокомерие, богоборчество, но можно — и свидетельство своеобразного богоискательства. Это был шаг, который ставил человека перед лицом всего — и ничего. Этим Малевич подытожил весь период символического мышления в европейской культуре.

Оставить отзыв
Уже зарегистрированы? Войти